Правозащитник Анна Сорока: «За преступления в Донбассе Украине грозит военный трибунал» (ВИДЕО)
«Новоросс. info» - Проект «Не забудем, не простим» призван привлечь внимание общественных и международных организаций к нарушению Конвенции о защите прав человека и основных свобод по отношению к жителям Донбасса. Цель его - воссоздать ход событий войны в Донбассе, собрать доказательства военных преступлений, совершенных на территории Луганской народной республики украинскими силовиками. О подробностях работы проекта в интервью «Новоросс.info» рассказала его инициатор и руководитель Анна Сорока.
- На каком этапе сейчас находится деятельность проекта?
- Проект мы «запустили в плавание» в апреле. За это время было много и радостного, и не очень. С одной стороны, мы сталкиваемся с определенными проблемами, с другой , греет осознание того, что мы хоть что-то делаем. Тяжело, потому что в государственном образовании, каким является Луганская народная республика, нам не хватает легитимности, чтобы потом можно было привлекать кого-то к ответственности за преступления, совершенные на Донбассе. Не хватает международной поддержки для того, что мы делаем. Что конкретно мы делаем? В июне будем уже предоставлять отчет. Это восстановление всех событий в прошедший год, год войны. Мы встречаемся с людьми, которые непосредственно принимали участие в боевых действиях, знают изнутри эту «кухню». Фиксируем данные. Скоро будем передавать в Народный совет ЛНР примеры протоколов, которые будут давать нам возможность легитимизировать полученный материал. То есть, если я нахожу, например, ОЗМ-72, противопехотную мину, чтобы не просто я ее нашла и сфотографировала. Протоколы нужны, чтобы такие вещи легитимно закреплять. Мы хотим, чтобы тот материал, который мы собрали, впоследствии имел статус процессуально закрепленного материала, то есть доказательственной базы.
- Как именно проходит ваша работа?
- Мы выезжаем на конкретное место. Вот в Дьяково были, в Свердловске были, по Краснодону сейчас прорабатываем. Собираем людей, общаемся с ними. Многие хотят поделиться своими историями, своими знаниями. Помощь предлагают. Занимаемся захоронениями. Нашли много массовых захоронений. Определить, кто там, сколько человек, как они погибли, очень сложно. Все равно, кто это: украинцы или наши, ополченцы. В любом случае уважение к человеку должно быть, мы же не Украина. Стараемся определить личности погибших, хотя часто это очень сложно. В Дьяково 89 человек попали под обстрел ВСУ с вертолетов и «Градов». Восемьдесят восемь трупов сразу нашли и вывезли в Антрацит. Все личности были опознаны. А через 4 месяца нашли еще один труп. И уже ничего нельзя было определить. Проходим по местам дислокации, участвуем в разминировании полей. Действительно, находим противопехотные мины ОЗМ-72, которые являются запрещенными. Украина ратифицировала протокол об отмене определенных видов оружия еще в 1993 году! Все эти моменты, конечно, требуют фиксации.
-То есть конкретных примеров применения запрещенного оружия и других правовых нарушений со стороны Украины более чем достаточно?
- Конечно. Зафиксировано, как было сказано, применение противопехотных мин. Зафиксировано применение кассетного оружия. Четвертая Женевская конвенция в отношении гражданского населения и гражданских объектов полностью нарушена, потому что Вооруженные силы Украины применяли меры насильственного воздействия на гражданское население, бомбили гражданские объекты, которые вообще никакого отношения не имели к военным целям. Нарушен принцип соразмерности причиненного ущерба. То есть гражданское население никакого ущерба ВСУ не причиняло, но села все равно попадали под бомбежку. Например, поселок Новосветловка.
- А где находят запрещенное оружие?
- В том же Дьяково, например. Да почти везде, где какое-то время находились Вооруженные силы Украины.
- Преступления против частных лиц вы тоже фиксируете?
- Сейчас это тяжело, потому что нет определенных процессуальных норм, но мы стараемся все такие вещи фиксировать. В Дьяково голову сельского Александра Ивановича Бондаренко взяли в плен. Его задержал «Правый сектор». Применялись, скажем так, запрещенные методы обращения с пленными. При этом гражданские лица вообще не могут быть пленными! Они неприкосновенны в любом конфликте. «Правый сектор» особенно жестко себя ведет. Александр Иванович говорил: хорошо, что его не расстреляли и не замучили. Его тогда спасло то, что пришли десантники ВСУ. Они уже сказали: мол, что вы делаете с гражданскими?! И уже после этого развязали ему руки, а затем выпустили.
- Украинская пропаганда пытается представить дело так, что «сепаратисты сами себя бомбят». Есть ли возможность на доказательном уровне опровергнуть это?
- Для этого и нужны процессуальные нормы. Возьмем случай, где есть уверенность: Дьяково. У нас есть свидетельские показания местных жителей, у нас есть карта мест, где дислоцировались ВСУ и «Правый сектор». То есть с применением знаний по криминологии, по военной баллистике мы можем сказать, откуда прилетел снаряд, причинивший определенный ущерб. Опять же, смотрим данные по картам. Все это тщательная работа, но реализуемая. Не для пиара или чего-то такого, а именно чтобы была доказательственная база. Сейчас мы будем готовить обращение к международному сообществу. На основании международных документов будем проводить аналогии с европейской практикой, пытаться доказать, что здесь не просто «антитеррористическая операция», что здесь был вооруженный конфликт не международного характера. Это тоже требует какой-то экспертной оценки. Эксперты есть, поэтому будем работать. Мы будем обращаться в Гаагский суд, будем требовать создания собственного международного военного трибунала по Донбассу.
- Как вы оцениваете шансы на создание такого трибунала?
- При определенной политической воле. Если мы будем независимой республикой или реализуется какой-то другой вариант кроме возвращения в состав Украины, если все сложится как надо, то, я думаю, от международного военного трибунала Украине никуда не деться. Потому что слишком вопиющи нарушения прав человека здесь.
Беседовала Анна Долгарева.
P. S. Жители Луганской народной республики могут оказать проекту помощь в сборе необходимой информации, в предоставлении фото- и видеоматериалов, имеющих отношение к событиям, происходившим в период военных действий. Фото и видео очевидцев можно присылать по электронному адресу: [email protected]
Больше аналитики, инсайдерских данных и актуальных новостей читайте в Telegram-канале НОВОРОСС.ИНФО
- На каком этапе сейчас находится деятельность проекта?
- Проект мы «запустили в плавание» в апреле. За это время было много и радостного, и не очень. С одной стороны, мы сталкиваемся с определенными проблемами, с другой , греет осознание того, что мы хоть что-то делаем. Тяжело, потому что в государственном образовании, каким является Луганская народная республика, нам не хватает легитимности, чтобы потом можно было привлекать кого-то к ответственности за преступления, совершенные на Донбассе. Не хватает международной поддержки для того, что мы делаем. Что конкретно мы делаем? В июне будем уже предоставлять отчет. Это восстановление всех событий в прошедший год, год войны. Мы встречаемся с людьми, которые непосредственно принимали участие в боевых действиях, знают изнутри эту «кухню». Фиксируем данные. Скоро будем передавать в Народный совет ЛНР примеры протоколов, которые будут давать нам возможность легитимизировать полученный материал. То есть, если я нахожу, например, ОЗМ-72, противопехотную мину, чтобы не просто я ее нашла и сфотографировала. Протоколы нужны, чтобы такие вещи легитимно закреплять. Мы хотим, чтобы тот материал, который мы собрали, впоследствии имел статус процессуально закрепленного материала, то есть доказательственной базы.
- Как именно проходит ваша работа?
- Мы выезжаем на конкретное место. Вот в Дьяково были, в Свердловске были, по Краснодону сейчас прорабатываем. Собираем людей, общаемся с ними. Многие хотят поделиться своими историями, своими знаниями. Помощь предлагают. Занимаемся захоронениями. Нашли много массовых захоронений. Определить, кто там, сколько человек, как они погибли, очень сложно. Все равно, кто это: украинцы или наши, ополченцы. В любом случае уважение к человеку должно быть, мы же не Украина. Стараемся определить личности погибших, хотя часто это очень сложно. В Дьяково 89 человек попали под обстрел ВСУ с вертолетов и «Градов». Восемьдесят восемь трупов сразу нашли и вывезли в Антрацит. Все личности были опознаны. А через 4 месяца нашли еще один труп. И уже ничего нельзя было определить. Проходим по местам дислокации, участвуем в разминировании полей. Действительно, находим противопехотные мины ОЗМ-72, которые являются запрещенными. Украина ратифицировала протокол об отмене определенных видов оружия еще в 1993 году! Все эти моменты, конечно, требуют фиксации.
-То есть конкретных примеров применения запрещенного оружия и других правовых нарушений со стороны Украины более чем достаточно?
- Конечно. Зафиксировано, как было сказано, применение противопехотных мин. Зафиксировано применение кассетного оружия. Четвертая Женевская конвенция в отношении гражданского населения и гражданских объектов полностью нарушена, потому что Вооруженные силы Украины применяли меры насильственного воздействия на гражданское население, бомбили гражданские объекты, которые вообще никакого отношения не имели к военным целям. Нарушен принцип соразмерности причиненного ущерба. То есть гражданское население никакого ущерба ВСУ не причиняло, но села все равно попадали под бомбежку. Например, поселок Новосветловка.
- А где находят запрещенное оружие?
- В том же Дьяково, например. Да почти везде, где какое-то время находились Вооруженные силы Украины.
- Преступления против частных лиц вы тоже фиксируете?
- Сейчас это тяжело, потому что нет определенных процессуальных норм, но мы стараемся все такие вещи фиксировать. В Дьяково голову сельского Александра Ивановича Бондаренко взяли в плен. Его задержал «Правый сектор». Применялись, скажем так, запрещенные методы обращения с пленными. При этом гражданские лица вообще не могут быть пленными! Они неприкосновенны в любом конфликте. «Правый сектор» особенно жестко себя ведет. Александр Иванович говорил: хорошо, что его не расстреляли и не замучили. Его тогда спасло то, что пришли десантники ВСУ. Они уже сказали: мол, что вы делаете с гражданскими?! И уже после этого развязали ему руки, а затем выпустили.
- Украинская пропаганда пытается представить дело так, что «сепаратисты сами себя бомбят». Есть ли возможность на доказательном уровне опровергнуть это?
- Для этого и нужны процессуальные нормы. Возьмем случай, где есть уверенность: Дьяково. У нас есть свидетельские показания местных жителей, у нас есть карта мест, где дислоцировались ВСУ и «Правый сектор». То есть с применением знаний по криминологии, по военной баллистике мы можем сказать, откуда прилетел снаряд, причинивший определенный ущерб. Опять же, смотрим данные по картам. Все это тщательная работа, но реализуемая. Не для пиара или чего-то такого, а именно чтобы была доказательственная база. Сейчас мы будем готовить обращение к международному сообществу. На основании международных документов будем проводить аналогии с европейской практикой, пытаться доказать, что здесь не просто «антитеррористическая операция», что здесь был вооруженный конфликт не международного характера. Это тоже требует какой-то экспертной оценки. Эксперты есть, поэтому будем работать. Мы будем обращаться в Гаагский суд, будем требовать создания собственного международного военного трибунала по Донбассу.
- Как вы оцениваете шансы на создание такого трибунала?
- При определенной политической воле. Если мы будем независимой республикой или реализуется какой-то другой вариант кроме возвращения в состав Украины, если все сложится как надо, то, я думаю, от международного военного трибунала Украине никуда не деться. Потому что слишком вопиющи нарушения прав человека здесь.
Беседовала Анна Долгарева.
P. S. Жители Луганской народной республики могут оказать проекту помощь в сборе необходимой информации, в предоставлении фото- и видеоматериалов, имеющих отношение к событиям, происходившим в период военных действий. Фото и видео очевидцев можно присылать по электронному адресу: [email protected]
Просмотров: 4624
