Боец ЛНР: «В украинском плену от меня требовали публично признать, что я – контрактник Вооруженных сил России»
«Новоросс. info» - Рассказы бывших пленных об условиях содержания в украинским плену поначалу кажутся сценами из фильма ужасов. Трудно поверить, что в двадцать первом веке пытки пленных солдат и мирных жителей будут являться чем-то вроде нормы. Однако практически каждый, кто побывал в украинском плену, может рассказать об избиениях и издевательствах, которым подвергают людей солдаты «добровольческих батальонов», ВСУ или СБУ.
Пытками из пленных выбивают «добровольные» признания. Заставляют мирных жителей признаваться в «террористической» деятельности. Вынуждают рассказывать на видео заведомую ложь, угрожая расстрелом в случае отказа.
Так случилось и с военнослужащим Народной милиции Луганской народной республики. Его имя – Сергей, позывной «Аист», фамилия по этическим соображениям не публикуется. Четыре месяца он находился в украинском плену. О том, как его пытали и заставляли признать себя российским контрактником, он рассказал в интервью «Новоросс.info».
- Как вы попали в плен?
- Изначально «приняли» в Краматорске. Вместе со мной в машине было 2 товарища. Расстреляны на месте. Потом отправили в Харьков. В Харькове был суд, его провели за 20 минут. Я не знал, где я нахожусь, пока мне не огласили приговор. Потом - подвал, избиения и допросы.
- Какие условия содержания были в плену?
- Какие условия? Да условий можно сказать и не было. Первые дни я провел в камере, где нас было человек тридцать. Ребята вокруг меня уже совсем пали духом, исхудали и обессилели. Еще бы - тесно, грязно, умыться негде. Потом перевели в одиночку. Не было даже кровати.
- А как с вами обращались?
- Да как со скотом. На допросы отводили ежедневно. Там издевались, угрожали, избивали.
Иногда на допросе присутствовали посторонние лица. Один из них не говорил по-нашему, обычно молчал и что-то писал или рисовал, не помню.
Спрашивали о родственниках, где кто живет. Я говорил, что нет никого, сирота мол. Может поэтому я и приглянулся им.
На одном из допросов со мной заговорил офицер, представившийся СБУшником. Он говорил, что я - изменник родины, террорист, а значит, сидеть буду долго или вообще расстреляют. В следующий раз сказал, что меня проверили и выяснили, что не потерянный я человек. Дескать, он может мне помочь. Обещал, что вытащит меня, отмоет, откормит и даст новый паспорт и место жительства под Львовом. В обмен я должен буду рассказать, что являюсь контрактником Вооруженных Сил России, какой-то там бригады, что приехал сюда из России против своей воли по приказу. Мол, командиры меня заставили, а сам я не хотел, поэтому сдался в плен и добровольно даю интервью. Сказал, что паспорт российский и имя будет позже. Главное - чтобы я согласился.
- И какова была ваша реакция?
- Я сначала не знал что делать. Я никогда им не верил, но сказал, что подумаю и, наверное, соглашусь. Я хотел просто остаться в живых и не собирался им помогать. Но там выбора особо нет, «пустят в расход» и все, поминай как звали.
- И что же случилось потом?
- Не знаю, нам толком ничего не говорили. Еще один раз приходили, но, как я понял, уже прознали про моих родственников в Краматорске, и поняли, что я не подхожу им. С тех пор я их и не видел больше. Ну и скоро меня обменяли.
- Что товарищи ваши рассказывают о плене?
- Те, кто был со мной? Мы не особо хотим говорить об этом, не на отдыхе были. Мне говорят постоянно, что я должен поделиться опытом, но неприятно вспоминать и переживать все это снова.
- А как отнеслись к вам после возвращения домой?
- Хорошо отнеслись, служу вот, живой.
Таким вот образом, сотрудники спецслужб добиваться от простых солдат «признаний». Формула остается предельно проста – «Жизнь в обмен на показания».
Лиана Лисицкая
Пытками из пленных выбивают «добровольные» признания. Заставляют мирных жителей признаваться в «террористической» деятельности. Вынуждают рассказывать на видео заведомую ложь, угрожая расстрелом в случае отказа.
Так случилось и с военнослужащим Народной милиции Луганской народной республики. Его имя – Сергей, позывной «Аист», фамилия по этическим соображениям не публикуется. Четыре месяца он находился в украинском плену. О том, как его пытали и заставляли признать себя российским контрактником, он рассказал в интервью «Новоросс.info».
- Как вы попали в плен?
- Изначально «приняли» в Краматорске. Вместе со мной в машине было 2 товарища. Расстреляны на месте. Потом отправили в Харьков. В Харькове был суд, его провели за 20 минут. Я не знал, где я нахожусь, пока мне не огласили приговор. Потом - подвал, избиения и допросы.
- Какие условия содержания были в плену?
- Какие условия? Да условий можно сказать и не было. Первые дни я провел в камере, где нас было человек тридцать. Ребята вокруг меня уже совсем пали духом, исхудали и обессилели. Еще бы - тесно, грязно, умыться негде. Потом перевели в одиночку. Не было даже кровати.
- А как с вами обращались?
- Да как со скотом. На допросы отводили ежедневно. Там издевались, угрожали, избивали.
Иногда на допросе присутствовали посторонние лица. Один из них не говорил по-нашему, обычно молчал и что-то писал или рисовал, не помню.
Спрашивали о родственниках, где кто живет. Я говорил, что нет никого, сирота мол. Может поэтому я и приглянулся им.
На одном из допросов со мной заговорил офицер, представившийся СБУшником. Он говорил, что я - изменник родины, террорист, а значит, сидеть буду долго или вообще расстреляют. В следующий раз сказал, что меня проверили и выяснили, что не потерянный я человек. Дескать, он может мне помочь. Обещал, что вытащит меня, отмоет, откормит и даст новый паспорт и место жительства под Львовом. В обмен я должен буду рассказать, что являюсь контрактником Вооруженных Сил России, какой-то там бригады, что приехал сюда из России против своей воли по приказу. Мол, командиры меня заставили, а сам я не хотел, поэтому сдался в плен и добровольно даю интервью. Сказал, что паспорт российский и имя будет позже. Главное - чтобы я согласился.
- И какова была ваша реакция?
- Я сначала не знал что делать. Я никогда им не верил, но сказал, что подумаю и, наверное, соглашусь. Я хотел просто остаться в живых и не собирался им помогать. Но там выбора особо нет, «пустят в расход» и все, поминай как звали.
- И что же случилось потом?
- Не знаю, нам толком ничего не говорили. Еще один раз приходили, но, как я понял, уже прознали про моих родственников в Краматорске, и поняли, что я не подхожу им. С тех пор я их и не видел больше. Ну и скоро меня обменяли.
- Что товарищи ваши рассказывают о плене?
- Те, кто был со мной? Мы не особо хотим говорить об этом, не на отдыхе были. Мне говорят постоянно, что я должен поделиться опытом, но неприятно вспоминать и переживать все это снова.
- А как отнеслись к вам после возвращения домой?
- Хорошо отнеслись, служу вот, живой.
Таким вот образом, сотрудники спецслужб добиваться от простых солдат «признаний». Формула остается предельно проста – «Жизнь в обмен на показания».
Лиана Лисицкая
Просмотров: 3325
Комментариев: 0
Комментарии:
>> Оставить комментарий <<
Уважаемый посетитель, Вы зашли на сайт как незарегистрированный пользователь.
Мы рекомендуем Вам зарегистрироваться либо войти на сайт под своим именем.
Мы рекомендуем Вам зарегистрироваться либо войти на сайт под своим именем.
