Боец ЛНР: «В украинском плену от меня требовали публично признать, что я – контрактник Вооруженных сил России»
«Новоросс. info» - Рассказы бывших пленных об условиях содержания в украинским плену поначалу кажутся сценами из фильма ужасов. Трудно поверить, что в двадцать первом веке пытки пленных солдат и мирных жителей будут являться чем-то вроде нормы. Однако практически каждый, кто побывал в украинском плену, может рассказать об избиениях и издевательствах, которым подвергают людей солдаты «добровольческих батальонов», ВСУ или СБУ.
Пытками из пленных выбивают «добровольные» признания. Заставляют мирных жителей признаваться в «террористической» деятельности. Вынуждают рассказывать на видео заведомую ложь, угрожая расстрелом в случае отказа.
Так случилось и с военнослужащим Народной милиции Луганской народной республики. Его имя – Сергей, позывной «Аист», фамилия по этическим соображениям не публикуется. Четыре месяца он находился в украинском плену. О том, как его пытали и заставляли признать себя российским контрактником, он рассказал в интервью «Новоросс.info».
- Как вы попали в плен?
- Изначально «приняли» в Краматорске. Вместе со мной в машине было 2 товарища. Расстреляны на месте. Потом отправили в Харьков. В Харькове был суд, его провели за 20 минут. Я не знал, где я нахожусь, пока мне не огласили приговор. Потом - подвал, избиения и допросы.
- Какие условия содержания были в плену?
- Какие условия? Да условий можно сказать и не было. Первые дни я провел в камере, где нас было человек тридцать. Ребята вокруг меня уже совсем пали духом, исхудали и обессилели. Еще бы - тесно, грязно, умыться негде. Потом перевели в одиночку. Не было даже кровати.
- А как с вами обращались?
- Да как со скотом. На допросы отводили ежедневно. Там издевались, угрожали, избивали.
Иногда на допросе присутствовали посторонние лица. Один из них не говорил по-нашему, обычно молчал и что-то писал или рисовал, не помню.
Спрашивали о родственниках, где кто живет. Я говорил, что нет никого, сирота мол. Может поэтому я и приглянулся им.
На одном из допросов со мной заговорил офицер, представившийся СБУшником. Он говорил, что я - изменник родины, террорист, а значит, сидеть буду долго или вообще расстреляют. В следующий раз сказал, что меня проверили и выяснили, что не потерянный я человек. Дескать, он может мне помочь. Обещал, что вытащит меня, отмоет, откормит и даст новый паспорт и место жительства под Львовом. В обмен я должен буду рассказать, что являюсь контрактником Вооруженных Сил России, какой-то там бригады, что приехал сюда из России против своей воли по приказу. Мол, командиры меня заставили, а сам я не хотел, поэтому сдался в плен и добровольно даю интервью. Сказал, что паспорт российский и имя будет позже. Главное - чтобы я согласился.
- И какова была ваша реакция?
- Я сначала не знал что делать. Я никогда им не верил, но сказал, что подумаю и, наверное, соглашусь. Я хотел просто остаться в живых и не собирался им помогать. Но там выбора особо нет, «пустят в расход» и все, поминай как звали.
- И что же случилось потом?
- Не знаю, нам толком ничего не говорили. Еще один раз приходили, но, как я понял, уже прознали про моих родственников в Краматорске, и поняли, что я не подхожу им. С тех пор я их и не видел больше. Ну и скоро меня обменяли.
- Что товарищи ваши рассказывают о плене?
- Те, кто был со мной? Мы не особо хотим говорить об этом, не на отдыхе были. Мне говорят постоянно, что я должен поделиться опытом, но неприятно вспоминать и переживать все это снова.
- А как отнеслись к вам после возвращения домой?
- Хорошо отнеслись, служу вот, живой.
Таким вот образом, сотрудники спецслужб добиваться от простых солдат «признаний». Формула остается предельно проста – «Жизнь в обмен на показания».
Лиана Лисицкая
Больше аналитики, инсайдерских данных и актуальных новостей читайте в Telegram-канале НОВОРОСС.ИНФО
Пытками из пленных выбивают «добровольные» признания. Заставляют мирных жителей признаваться в «террористической» деятельности. Вынуждают рассказывать на видео заведомую ложь, угрожая расстрелом в случае отказа.
Так случилось и с военнослужащим Народной милиции Луганской народной республики. Его имя – Сергей, позывной «Аист», фамилия по этическим соображениям не публикуется. Четыре месяца он находился в украинском плену. О том, как его пытали и заставляли признать себя российским контрактником, он рассказал в интервью «Новоросс.info».
- Как вы попали в плен?
- Изначально «приняли» в Краматорске. Вместе со мной в машине было 2 товарища. Расстреляны на месте. Потом отправили в Харьков. В Харькове был суд, его провели за 20 минут. Я не знал, где я нахожусь, пока мне не огласили приговор. Потом - подвал, избиения и допросы.
- Какие условия содержания были в плену?
- Какие условия? Да условий можно сказать и не было. Первые дни я провел в камере, где нас было человек тридцать. Ребята вокруг меня уже совсем пали духом, исхудали и обессилели. Еще бы - тесно, грязно, умыться негде. Потом перевели в одиночку. Не было даже кровати.
- А как с вами обращались?
- Да как со скотом. На допросы отводили ежедневно. Там издевались, угрожали, избивали.
Иногда на допросе присутствовали посторонние лица. Один из них не говорил по-нашему, обычно молчал и что-то писал или рисовал, не помню.
Спрашивали о родственниках, где кто живет. Я говорил, что нет никого, сирота мол. Может поэтому я и приглянулся им.
На одном из допросов со мной заговорил офицер, представившийся СБУшником. Он говорил, что я - изменник родины, террорист, а значит, сидеть буду долго или вообще расстреляют. В следующий раз сказал, что меня проверили и выяснили, что не потерянный я человек. Дескать, он может мне помочь. Обещал, что вытащит меня, отмоет, откормит и даст новый паспорт и место жительства под Львовом. В обмен я должен буду рассказать, что являюсь контрактником Вооруженных Сил России, какой-то там бригады, что приехал сюда из России против своей воли по приказу. Мол, командиры меня заставили, а сам я не хотел, поэтому сдался в плен и добровольно даю интервью. Сказал, что паспорт российский и имя будет позже. Главное - чтобы я согласился.
- И какова была ваша реакция?
- Я сначала не знал что делать. Я никогда им не верил, но сказал, что подумаю и, наверное, соглашусь. Я хотел просто остаться в живых и не собирался им помогать. Но там выбора особо нет, «пустят в расход» и все, поминай как звали.
- И что же случилось потом?
- Не знаю, нам толком ничего не говорили. Еще один раз приходили, но, как я понял, уже прознали про моих родственников в Краматорске, и поняли, что я не подхожу им. С тех пор я их и не видел больше. Ну и скоро меня обменяли.
- Что товарищи ваши рассказывают о плене?
- Те, кто был со мной? Мы не особо хотим говорить об этом, не на отдыхе были. Мне говорят постоянно, что я должен поделиться опытом, но неприятно вспоминать и переживать все это снова.
- А как отнеслись к вам после возвращения домой?
- Хорошо отнеслись, служу вот, живой.
Таким вот образом, сотрудники спецслужб добиваться от простых солдат «признаний». Формула остается предельно проста – «Жизнь в обмен на показания».
Лиана Лисицкая
Просмотров: 3491
